астрономические наблюдения полностью подтвердили действие в природе всемирного тяготения, но окончательный триумф этого закона относится к середине XIX века.

Много лет спустя после смерти Ньютона молодой английский астроном любитель Вильям Гершель (1738—1822), выходец из Ганновера, систематически осматривая небо в самодельный телескоп, 13 марта 1781 г. случайно обнаружил в созвездии Близнецов слабую звездочку, еле заметную невооруженным глазом, которой там ранее не было. Дальнейшие наблюдения показали, что она имеет небольшой диск и медленно перемещается между звездами.
Так был открыт Уран — новая планета, которая, как оказалось, движется почти по круговой орбите, на вдвое большем расстоянии от Солнца, чем Сатурн. Скоро выяснилось, что Уран замечался и ранее некоторыми наблюдателями, но не был ими отожествлен, как планета.

Собрав все наблюдения Урана, можно было довольно точно определить его орбиту и на основании закона всемирного тяготения предвычислить его дальнейшее движение. Но вскоре обнаружилось, что движение Урана не вполне соответствовало вычисленной для него орбите. В вычисленном и видимом положении планеты обнаружились расхождения, которые с течением времени увеличились, несмотря на тщательный учет возмущений со стороны всех других известных планет, главным образом Юпитера и Сатурна.

В первой половине XIX века известный немецкий астроном Ф. Бессель (1784—1846) сделал предположение, что эти расхождения обусловлены притяжением Урана новой неизвестной планетой, находящейся за орбитой Урана. В 1838 г. Бес ель предложил своему ученику Флемингу по возмущениям в движении Урана вычислить видимое положение неизвестной планеты на небе. Это была чрезвычайно трудная задача: движение планеты по орбите определяется шестью независимыми величинами, называемыми элементами орбиты, которые и следовало определить по небольшим отклонениям в движении Урана.
Преждевременная смерть Флеминга отодвинула решение этой задачи. Лишь около 1845 г. за нее взялись почти одновременно молодой французский ученый, талантливый теоретик У. Леверье (1811— 1877) и англичанин Д. Адаме (1819—1892). После длительных вычислений Леверье смог наконец в сентябре 1846 г. указать положение искомой планеты, которая должна была представляться очень слабой звездочкой.

В то время достаточно подробные карты звездного неба имелись только в Берлине. На других обсерваториях нужно было бы потратить много времени, чтобы обнаружить новую планету по ее видимому перемещению, так как для этого пришлось бы измерить положения многих звезд. Поэтому Леверье обратился к тогдашнему директору Берлинской обсерватории Галле, и тот в следующую же ночь, 23 сентября 1846 г., действительно обнаружил на расстоянии около 1° от вычисленного места еще не отмеченную звезду, которая оказалась искомой планетой.

Независимые вычисления Адамса дали почти тот же результат и даже были выполнены несколько ранее Леверье, но в Англии, вследствие отсутствия подробных звездных карт, пришлось потратить много времени на измерение звездных положений, а в это время Леверье уже получил от Галле извещение об обнаружении новой планеты, которая получила название Нептун.
Эта эпопея послужила блистательным доказательством справедливости закона Ньютона, на основании которого были сделаны все расчеты.
Аналогичный способ вычислений был применен в начале XX века американским астрономом П. Ловеллом (1855—1916) для открытия планеты за Нептуном, которая была найдена только в 1930 г. Томбо (Tombaugh) на Ловелловской обсерватории в США.

Эта новая планета, названная Плутоном, оказалась довольно аномальной, с массой, примерно равной земной, и весьма вытянутой орбитой. По-видимому, это действительно последняя планета Солнечной системы и, может быть, даже, как сейчас начинают думать, не планета, а бывший, потерянный спутник Нептуна.

Все эти поразительные успехи, утвердившие роль астрономии как основной среди естественных наук, первой сформулировавшей универсальный закон природы—закон всемирного тяготения, сделали уже, собственно, ненужными какие либо другие доказательства справедливости гелиоцентрической теории.