Ближе к концу войны (мне тогда было пятнадцать лет) я со своей семьей переехала в село Ключи Каратузского района Красноярского края. Его так называли из-за множества родников - светлых и холодных.

За хворостом

Тем мартовским тихим и теплым утром 1944 года светило ласковое солнышко. Мама Надя говорит:

- Дети, сходите за хворостом за деревню в болотце.

Хворост приходилось заготавливать постоянно. Все-таки Сибирь, холодно, постоянно требовалось топить дом и баню, а с дровами было не очень. Мужики все на фронте, женщины работают. Остаются дети, а для них сбор хвороста - самое то.

Мой брат Саша (он моложе меня на два года) запряг в сани телку по кличке Марта, приученную ходить в упряжке. Мы поехали на болотце, что недалеко за деревней. Там доверху наполнили высокий возок нарубленным хворостом, все увязали и готовы были тронуться в путь. Как вдруг...

Мы даже поначалу не поняли, что происходит, но в воздухе что-то явно переменилось. Наступила такая тишина, что я подумала, что у меня заложило уши (после того случая я стала бояться полной тишины). А потом вдруг нам показалось, что небо смешалось с землей: подул сильнейший ветер, полетели огромные хлопья снега. Рот открыть невозможно: мгновенно он забивается снегом. На расстоянии вытянутой руки ничего не видно. Меня охватил ужас -как мы найдем свой дом? Я в голос зарыдала. А брат мне прямо в ухо (и все равно его еле слышно) кричит:

- Замолчи, дура!

Сбросил хворост с саней и огрел телку палкой. Она, преодолевая порывы ветра, пошла вперед.

Мама-снеговик

Мы взялись за санки и двинулись за Мартой. Она куда-то шла, шла (мы надеялись, что в сторону дома), а потом провалилась. Я смотрю, а у нее одни рога из снега торчат. Она стала биться в снегу и постепенно выбралась. Снова пошла куда-то в пургу, а мы держались за санки. Нам еще повезло, что ураган дул в спину.

До деревни было где-то километра три. Но шли очень медленно, а потому долго. Наконец, Марта вывела нас к мостику у околицы села. Ну, значит, спаслись! Подходим к своему дому и не можем понять, что там у ворот темнеет. А это мама стоит, облепленная снегом. Поднесла три перста ко лбу (молилась за нас) и не могла руку опустить. Стоит, как снеговик. Я, говорит, думала, не увижу вас больше. В избе мы с братом расплакались, глядя на нее. Нам показалось, что за эти несколько часов она сильно постарела. А ведь ей было всего 42 года!

Ураган бушевал сутки. Некоторые низкие домики были занесены снегом до крыши. У нас было высокое крыльцо, поэтому мы утром вышли и смогли откопать двери соседям. Потом, когда ураган утих, собирает председатель нашего колхоза «Серп и молот» женщин и просит разобрать колхозное стадо коров по дворам и спасти от голода. Дело в том, что общественного корма уже почти не оставалось, а неожиданно выпавший снег, понятное дело, не позволял гнать стадо на пастбище. В домах же у многих еще оставалось кое-какое сено.

Конец войне!

Миром справились с трудностями. Мы написали нашему отцу, Петру Матвеевичу, на фронт. В ответном письме он пожалел нас, мол, а вот в Болгарии, Румынии, Венгрии было, когда у нас бушевал ураган, очень тепло. Отец закончил войну в Вене, служил шофером на американском «Студебеккере». Затем их погрузили на платформы и вместе с машинами через всю страну отправили воевать с японцами в северный Китай. Закончилась Вторая мировая война в сентябре 1945 года разгромом Японии. Отец вернулся домой к седьмому ноября.

А мой старший брат Всеволод был призван в армию в семнадцать лет. Воевал на фронте в Прибалтике. Летом 1944 года получил на острове Эзель сквозное пулевое ранение в колено. Когда его привезли в таллиннский госпиталь, эстонские врачи стоят над ним и что-то говорят на своем языке. Однако Всеволод совсем недавно окончил десять классов и потому разобрал и понял страшное слово «ампутация». Стал слезно просить: -Доктор, не надо ампутации, не надо! Они пожалели его, почистили рану и отправили в Ленинград. Там подлечили и отправили санитарным поездом в Улан-Удэ, откуда перевели как нестроевого в Тувинскую республику (она в 1944 году вошла в состав СССР). Затем Всеволод окончил факультет журналистики в Иркутске и много лет работал заместителем главного редактора газеты «Тувинская правда». Умер он в 2012 году.